Семьдесят лет назад, в июле 1937 года, на должность прокурора Воронежской области был назначен Козьма Семенович Никиточкин. Жизнь этого человека очень интересна. В ней отразилась судьба нашей страны, а значит, многих людей.

Родился он в 1902 году в деревне Косолапово Черепецкого (ныне Суворовского) района Тульской области в семье рабочего.

Образование высшее юридическое. Трудовую деятельность начал в 1920 году инструктором уездного отдела народного образования. До 1926 года был на руководящих должностях в комсомоле, на советской и партийной работе. В 1927 году был назначен помощником прокурора Калужской области. Через два года - прокурором Московской окружной прокуратуры, где курировал три района: Подольский, Нарофоминский и Красногорский. В ноябре 1930 года направлен Московским комитетом ВКП(б) прокурором города Тулы с одновременным исполнением обязанностей прокурора Тульского сектора НКВД. 28 июля 1937 года назначен прокурором Воронежской области. 10 июля 1934 года был создан союзно-республиканский НКВД СССР, в состав которого вошло ОГПУ, преобразованное в ГУГБ. Карательная и исправительно-трудовая государственная политика полностью находилась в руках органов ОГПУ-НКВД и специально учрежденных органов внесудебной расправы - пресловутых «троек», «двоек» и т.д.

Подавляющее большинство прокуроров было тогда полностью отстранено от осуществления надзора за законностью деятельности органов ОГПУ-НКВД по уголовным делам о так называемых контрреволюционных преступлениях. Прокурорский надзор за исполнением законов в СССР был значительно принижен, а в области надзора за работой органов ОГПУ-НКВД практически был сведен к нулю. А тем временем именно эти органы выполняли приказы народного комиссара внутренних дел, одобренные Политбюро ЦК ВКП(б), по репрессированию уголовников, антисоветских элементов.

В Воронежской области, в частности, смертные приговоры выносила «тройка» управления НКВД по области, которая действовала с августа 1937 по ноябрь 1938 года. В состав ее входили: секретарь обкома партии, начальник УНКВД, прокурор области. Именно это и выпало на долю Никиточкина К.С. Хотя в действительности судьба арестованного решалась только сотрудниками управления НКВД, а секретарь обкома партии, прокурор были вынуждены подписывать подготовленные списки, как правило, в глаза не видя тех, кого обрекали на смерть или длительные сроки заключения. 

Никиточкин Козьма Семенович, прокурор Воронежской области с июня 1937 года по июнь 1938 года.

Прокуроры в то время находились в очень сложной обстановке. С одной стороны от них требовали надзора за соблюдением законов, а с другой - толкали на нарушение законности, устанавливая сокращенные сроки расследования дел, которые устанавливались в пять-десять дней.

По каждому региону была запланирована численность репрессированных. Например, по Воронежской области надлежало расстрелять 1000 и осудить на срок от 8 до 10 лет 3500 человек.

Работа спецколлегии областного суда показала, что во 2-м полугодии 1937 года карательная политика резко ужесточилась. Так, к расстрелу в 1937 году были приговорены- 51 человек. А бывший заместитель председателя областного суда Израиль обвинялся в несоблюдении жесткой репрессии и ослаблении карательной политики.

Период работы К.С.Никиточкина прокурором пришелся на тревожное время массовых репрессий. По роду своей деятельности он был вынужден тоже иметь к этому отношение. Судьба распорядилась так, что он побывал и в роли обвинителя и в роли обвиняемого.

Бывший прокурорский работник Климанов Алексей Сергеевич вспоминал, что в 1938 году совершенно неожиданно для всех был арестован прокурор области Никиточкин Козьма Семенович.

На закрытом партийном собрании областной прокуратуры 15 июня 1938 года вторым вопросом была информация заместителя прокурора области Каменских Г.Ф. о том, что 8 июня 1938 года органами НКВД с санкции Прокурора СССР Вышинского А.Я. арестован прокурор области. За что? Точно пока не известно, но можно полагать, что как врага народа. Поэтому Каменских предложил вывести Никиточкина К.С. из членов партийного комитета (избран был в апреле) и исключить из членов ВКП(б).

Из выступлений прослеживалось, что последнее время с Никиточкиным К.С. происходило что-то неладное. Заметна была растерянность, задумчивость и неуверенность. На городской конференции он вышел заявить себе отвод, но не смог внятно объяснить причину этого, в силу чего за него выступил начальник НКВД Денисов.

Никто даже не поинтересовался о причинах ареста. Раз арестован как враг народа, значит из рядов партии исключить.

                                                        Козьма Семенович с женой у служебной машины  11 июля 1938 года его как обвиняемого допрашивал оперуполномоченный 3 отделения 3 отдела УНКВД по Тульской области сержант Гос.Безопасности Карпель.

Из протокола допроса:

Вопрос: "Следствие предъявляет Вам обвинение, Вы обвиняетесь в том, что являясь активным участником право-троцкистской организации, существовавшей в г.Туле, по заданию которой проводили контрреволюционную работу, т.е. по ст. 58 п.7 УК РСФСР. Признаете себя виновным в предъявленном Вам обвинении? "

Ответ: "Виновным себя по предъявленному мне обвинению не признаю".

Это был единственный ответ Никиточкина К.С. на все предъявляемые ему обвинения. Противостоять им было не просто. Потому хотя бы, что свидетелей обвинения набралось немало. Как правило, это были те, кто затаил обиду и злобу на прокурора. Один из таких Токарев Н.А. О нем в своем заявлении Никиточкин К.С. писал:

«Токарев Н.А. по моему докладу на заседаниях президиума Тульской Городской Контрольной Комиссии ВКП(б) и бюро Тульского Горкома ВКП(б) был снят с руководящей городской работы с объявлением ему строгого партийного взыскания и мною предан суду за преступления по должности. Над ним был организован показательный судебный процесс, причем я лично в суде поддерживал обвинение, и он был приговорен к 1 году исправительных работ».

Понятно, что показания Токарева против Никиточкина были не более чем местью.

                                                Такого же рода «свидетелем по делу» проходил и Сысойкин. Против него Никиточкиным было возбуждено уголовное преследование за преступление по должности. Сысойкину объявлен строгий выговор с предупреждением (по партийной линии) и он был снят с работы. Позднее - привлечен к уголовной ответственности за бесхозяйственность и предан суду. Его осудили к одному году принудительных работ. Никиточкин подписывал протест в облсуд на мягкость приговора.

И в этом случае мотив прозрачен - месть. Самой непреклонной и наступательной была позиция Щепетова, бывшего помощника прокурора г.Тулы (т.е. помощника Никиточкина),( который таюке проходил по делу как обвиняемый).

Из «Протокола очной ставки между обвиняемым Щепетовым Вячеславом Георгиевичем и Никиточкиным Козьмой Семеновичем от 27 июля 1938 года.

Щепетов: "Никиточкин в конце 1936 года привлек меня в право-троцкистскую группу, существовавшею в аппарате прокуратуры г.Тулы. Я могу рассказать, при каких обстоятельствах Никиточкин вербовал меня в эту антисоветскую организацию, я могу назвать, какие цели и задачи ставила наша организация, расскажу, какие конкретно задания по антисоветской работе давал мне Никиточкин, кого из участников организации назвал мне...".

Услышать подобное именно от этого человека было для Никиточкина полной неожиданностью. Дело в том, что в сентябре 1936 года Никитичкин предложил Щепетову перейти на работу в городскую прокуратуру. Хотя ему было известно, что Щепетова дважды исключали из партии, но он был восстановлен, так как предъявляемые ему обвинения не подтверждались. Предлагая Щепетову должность помощника городского прокурора, Никиточкин оказывал ему доверие. Обычно этим дорожат, это ценят. Но случившийся поворот.... Одно это могло если не сломить, то поколебать уверенность в своих силах. Но с Никиточкиным этого не случилось. Как на первых страницах уголовного дела, так и дальше читаем:

Вопрос: "Отрицаете ли Вы и теперь свою принадлежность к право-троцкистской организации?"

Ответ: "Категорически отрицаю".

С самых первых допросов К.С.Никиточкин вел себя непреклонно. Что давало ему сил и терпения выстоять, выжить в тех условиях? Полная уверенность в собственной правоте? Жена и двое малолетних детей, которые остались в Воронеже?

После ознакомления с материалами следствия «Никиточкин заявил, что просит выполнения его заявления, написанного 16 августа 1938 года о приобщении ряда следственных материалов, документов и вызова его прокурором Союза ССР (представителя прокурора), а также дать объяснение по всем конкретным фактам предъявленного обвинения во вредительской работе». Просьба его не была удовлетворена. Он снова и снова делал заявления....

Никиточкин К.С, июнь 1938 г., фото из следственного дела НКВД

9-10 апреля 1939 года он пишет : «Ознакомившись со следственным делом № 9016 по обвинению меня в контрреволюционной деятельности по ст.ст.58-7-11 УК РСФСР, предъявленном мне в порядке выполнения 206 ст. УПК считаю необходимым дать следующие объяснения: 1) Виновным в предъявленном мне обвинении себя не признаю т.к. никогда и никто меня не вербовал в контрреволюционную организацию и никогда контр-революционной работы не проводил. Показания, имеющиеся в деле против меня являются ложными, клеветническими и вымышленными...».

И далее: «Следователь Карпелъ с первых дней моего допроса начал меня систематически избивать нанося побои по голове, шее, бокам, груди и др.частям тела. Когда я от побоев терял сознание и падал на пол, то для того, чтобы я встал Карпель начинал меня на полу бить носками ног. В это время он применял ко мне и другие виды репрессий как то: многочасовую стоянку до отека ног, подвешивание на кончике угла стула размером в полвершка на копчике (сидении на конце позвоночника), тоже на остром углу спинки стула. Эти беспрерывные побои и издевательства с требованиями дать ложные клеветнические показания на себя, других арестованных и целой группы лиц, находящихся на свободе довели меня до состояния потери сна, аппетита, галлюцинаций 14/У1-38 г. Карпель меня вызвал на допрос и избивал и издевался до 11-ти часов вечера с 10-ти часов утра. Я страшно был угнетен и в припадке нервного возбуждения с тем, чтобы прекратить побои с его стороны, я действительно несколько раз ударился головой об стену. Побои все продолжались. В этот вечер я потерял сознание часа на 2 и, когда очнулся, оказался лежащим на диване излитым водой. Видимо он меня отливал водой. Когда писался акт, я настаивал на том, чтобы в нем было указано о побоях. Но меня он вновь силой заставлял подписать указанный акт. После этого допрос продолжался до 6-ти часов утра 25/У1-38 г. Он не раз цинично заявлял, что со мной будет поступлено еще хуже, пытался направить меня в камеру к уголовным преступникам для побоев. Рассказал, что так было и с Щепетовым, пока он не давал показаний, что Цветкову и Лаве тоже досталось».

Непоколебимость в своей правоте, убедительность и логичность доказательств, опровергающих злостные измышления, взяли верх.

В сентябре 1939 года, рассмотрев дело по обвинению Никиточкина К.С, следователь следственной части УНКВД по Тульской области сержант Гос.Безопасности Кузнецов установил, что принадлежность Никиточкина к контрреволюционной организации нельзя считать доказанной, а потому полагает дело производством прекратить за недостаточностью собранных улик с освобождением Никиточкина из под стражи, возвратив ему личные документы.

Несмотря на всю тяжесть обвинений, предъявленных прокурору области Никиточкину К.С., в его случае справедливость восторжествовала.

28 октября 1939 года на закрытом партийном собрании прокуратуры Воронежской области было рассмотрено заявление Никиточкина К.С. о восстановлении его в рядах ВКП(б).

Докладывал секретарь партийной организации Кушнарев: «Никиточкин КС. 8 июня 1938 года арестован органами НКВД с предъявлением ему обвинения по ст.58-7-11 УК РСФСР. Освобожден - 28 сентября 1939 года. Из материалов, присланных на имя партбюро облпрокуратуры из УНКВД Тульской области видно, что уголовное дело в отношении Никиточкина КС. прекращено по ст.204 п. «б» УПК РСФСР. Предложение -Никиточкина КС. в рядах ВКП(б) восстановить».

Объяснение Никиточкина К.С.: «8 июня 1938 года я с санкции Прокурора Союза ССР был арестован НКВД и заключен под стражу с предъявлением обвинения по ст. 58 п.7 и 11 УК РСФСР. Показания, добытые на меня следственными органами не имели под собой материальной почвы, в частности мне предъявлялось обвинение в том, что я будучи прокурором г.Тулы, якобы, неправильно прекратил 10уголовных дел, прекращение которых было впоследствии признано правильным. Арестованные вместе со мной Цветков, Щепелев, Лава, Сысойкин из-под стражи освобождены за прекращением на них дела и по имеющимся у меня сведениям, уже восстановлены в рядах ВКП(б) 28 сентября 1939 года. За прекращением дела был освобожден из-под стражи и я».

Постановили: восстановить т.Никиточкина К.С. в рядах ВКП(б) в связи с прекращением на него уголовного дела.

После освобождения из Тульской тюрьмы и восстановления в рядах партии, Никиточкин К.С. некоторое время работал старшим ревизором отдела нарсудов в Народном комиссариате юстиции СССР. В октябре 1941 года был призван в ряды Красной Армии. Проходил службу в Московском военном округе: военным прокурором 34-й бригады и гарнизона города* Кирова, заместителем военного прокурора гарнизона города Горького, помощником военного прокурора округа. С июня 1944 года и до выхода на пенсию Козьма Семенович работал Главным юрисконсультом и Главным арбитром Министерства связи Союза ССР. С июня 1965-го - персональный пенсионер республиканского значения.

Награжден медалями: «За оборону Москвы», «За доблестный труд в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.», «За трудовое отличие».

                     К.С.Никиточкин на торжественном мероприятии по поводу его проводов на пенсию 26.06.73

Недолгим был прокурорский путь К.С.Никиточкина, но ярким и правильным. И если бы не арест в 38-м, как знать, может, ему пришлось продолжить работу в нашей области в должности прокурора, здесь пережить тяготы войны, может, он не потерял бы сына, который погиб в период эвакуации, да и вся судьба его могла сложиться по-другому. Но у жизненного пути, как и у истории, нет сослагательного наклонения, ибо жизнь человека и есть история.

P.S. Со слов дочери К.С.Никиточкина - Галины то письмо, которое он писал прокурору Союза ССР А.Я.Вышинскому, по всей вероятности, адресата нашло. Передать послание удалось через сестру Козьмы Семеновича - Анну, которая одна из родственников не побоялась придти в Тульскую тюрьму на свидание с братом.